«На небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15:7)
«Войди в церковь, покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах. Одному Богу скажи грех твой… и отпустится тебе грех» Святитель Иоанн Златоуст
Александр (Милеант) (1938 — 2005), епископ Буэнос-Айресский и Южно-Американский (Русская Православная Церковь Заграницей), богослов, миссионер, духовный писатель.
«Значение и Сила Таинства Покаяния»
«Таинство Покаяния Господь установил по воскресении Своем, когда, явившись ученикам Своим, сказал им: «Мир вам… и, дунув, сказал им: Примите Духа Святого, кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Иоан. 20:21-23).
Владимир Воробьёв (1941), протоиерей, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, доктор богословия.
«Опасность формальной исповеди. Роль священника в Таинстве Исповеди»
«Чрезвычайно важно, чтобы священник внимательно выслушал такого грешника, не осуждая его. Чтобы грешник понял, что он духовника, который к нему отнесется с евангельской любовью, не осудит, примет с болью сердечной его исповедь и постарается ему помочь и помолится за него»
Олег Давыденков (1966), протоиерей, богослов, патролог, религиовед и переводчик, профессор кафедры догматического богословия Богословского факультета ПСТГУ.
«Богословский смысл Таинства Исповеди»
«Раскаяние в грехах является необходимым, но недостаточным условием действенности таинства покаяния. От кающегося требуется также изъявление воли к исправлению, твердого намерения бороться с грехом, желания сотворить достойные покаяния плоды (см.: Мф.3:7–8)»
Петр Юрьевич Малков (1971), кандидат богословия, заведующий кафедры теологии, член Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного присутствия.
«Духовный смысл и значение Таинства Покаяния (Исповеди)»
«Именно уврачевание человека, восстановление здравия его души – цель Таинства Покаяния. Что происходит с грехом в момент Исповеди? Он уничтожается, перестает быть частью нашего душевного внутреннего содержания и относится к тому прошлому, которое перечеркнуто, уничтожено. Впрочем, это не значит, что все совершенные нами прежде греховные поступки, в которых мы исповедались перед священником, не оказывают на нас уже никакого влияния. Оказывают. Но уже не как вина, а как наша память, наши переживания, следы, шрамы, которые остались у нас в душе»