По слову святителя Филарета, «Покаяние есть Таинство, в котором исповедующий грехи свои при видимом изъявлении прощения от священника невидимо разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом».
Покаяние по-гречески звучит как μετάνοια (метанойа) и означает «перемена ума». В Покаянии человек обновляется и изменяется, духовно очищается и преображается. Покаяние, строго говоря, завершается даже не тогда, когда человек покаялся на Исповеди перед священником.
Окончательное покаяние – как подлинная перемена ума – наступает, когда человек оказывается перед возможностью повторить тот или иной грех, но его не повторяет, потому что этот грех уже не имеет в нем своего начала, своего корня, своего основания.
Хотя не будем забывать и о том, что центральным, важнейшим моментом покаяния все же является исповедание греха перед иереем и очищение души христианина от этого греха силой действующей в Таинстве Покаяния Божественной благодати.
Вообще говоря, процесс покаяния включает в себя несколько логически последовательных этапов, главнейшим, но не единственным из которых является исповедание грехов кающегося перед священником. Сначала человек проходит стадию раскаяния, осознавая всю низость своего падения и отступления от Бога. Однако такой простой констатации собственной греховности отнюдь не достаточно. Необходимо еще достичь обращения к Богу – начать искать прощения грехов и Божественной милости. Третий этап доступен для грешника в Церкви Христовой – через исповедание грехов перед Богом и священником в Таинстве Покаяния. Следующий – четвертый – этап покаяния зависит уже не от человека, но от Бога, дарующего кающемуся Своей благодатью разрешение грехов, или очищение. Здесь Господь обновляет ум и волю человека, подает ему силы и в дальнейшем бороться с искушениями. Наконец, пятым этапом покаяния можно считать укоренение в добродетели – как твердость христианина в его следовании по пути Спасения, как свободу от манящих к себе искушений и как преодоление «наркотической» зависимости от некогда совершенного греха.
Всегда проявляющийся в виде конкретного злого поступка, грех, по определению преподобного Максима Исповедника, есть по своей сути «отпадение человеческого произволения от блага (то есть от Бога. – П.М.) ко злу». В Православной Церкви грех рассматривается прежде всего как болезнь, как заболевание души, нарушившее первозданную гармонию Божественного плана о мире. В нашем православном чинопоследовании Таинства Покаяния есть такое выражение: «… пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». Именно уврачевание человека, восстановление здравия его души – цель Таинства Покаяния.
В этом православное восприятие значения Таинства Покаяния отличается от понимания Покаяния в католицизме, в латинской традиции, где духовник выступает как судья, следователь, обличитель. В Православии же священник по преимуществу – врач. Исповедь в глазах латинского духовника – это прежде всего трибунал, следственный процесс, а для православного иерея это момент духовной «врачебной» помощи. Святитель Иоанн Златоуст свидетельствует об этом так: «Войди в церковь, покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах. Одному Богу скажи грех твой… и отпустится тебе грех».
Что происходит с грехом в момент Исповеди? Он уничтожается, перестает быть частью нашего душевного внутреннего содержания и относится к тому прошлому, которое перечеркнуто, уничтожено. Впрочем, это не значит, что все совершенные нами прежде греховные поступки, в которых мы исповедались перед священником, не оказывают на нас уже никакого влияния. Оказывают. Но уже не как вина, а как наша память, наши переживания, следы, шрамы, которые остались у нас в душе. Кроме того, здесь следует различать те наши грехи, о которых можно уже не вспоминать, и те, за которые мы по-прежнему несем ответственность и перед Богом, и перед людьми – как имеющие далеко идущие последствия, отразившиеся на судьбах наших ближних; грехи, печальные плоды которых нам еще надлежит уврачевать. Например, человек до прихода на Исповедь имел какую-то незаконную внебрачную связь, и у него родился ребенок. Теперь представим себе, что он исповедался в своем грехе и после этого вдруг говорит: «Все. Моя прежняя жизнь перечеркнута. Я теперь святой, я теперь очистился в православном Таинстве, никакого греха на мне уже нет, и потому никаких своих прежних детей я не знаю и знать не хочу …». Понятно, что это абсолютно нехристианский подход, нехристианская позиция. Многое из того, что было с человеком до Покаяния (так же как и до Крещения), навсегда налагает на него определенную ответственность за совершенные им прежде поступки.
И вместе с тем (повторюсь еще раз) после Исповеди его вины перед Богом за эти совершенные прежде и прощенные в Таинстве Покаяния грехи уже нет. То есть с духовным настоящим человека прежний – исповеданный – грех уже не имеет ничего общего.
Кроме того, следует помнить и о том, что не существует такого греха, который не смог бы, не сумел бы простить нам всемогущий, милующий и любящий нас Господь, – лишь бы наше покаяние было искренним и полным. По слову святителя Кирилла Александрийского, «нет непрощенного греха перед Богом для тех, кто искренне и достойно кается».
Пребывание в рабстве греху для всякого человека – это не просто некая «духовная» спячка; это постоянная внутренняя мука, которую он испытывает. Нахождение под властью греха – это пытка, духовная пытка, которой человек сам себя подвергает. И пока человек от греха не очистился, эта пытка в его душе продолжается непрестанно, подтачивая, духовно уничтожая, убивая грешника. Об этом не устают повторять Святые Отцы. Так, святитель Кирилл Иерусалимский учит: «Грех – зло ужасное, но зло, подлежащее исцелению. Ужасное для удерживающего в себе грех, удобоисцелимое же для слагающего с себя грех Покаянием. Представь себе человека, который держит в руке горящий уголь. Пока уголь у него в руке, без сомнения, он жжет его. Но если бросит уголь, удалит от себя и то, что жгло».
И вот, отказываясь каяться в том или ином грехе, откладывая на неопределенное время свое покаяние, мы как раз и попадаем в положение того человека, у которого в руке уголь. Этот уголь – не просто камешек, который нам своим весом оттягивает руку: он эту руку прожигает, он ее невыносимо и болезненно плавит. И единственный способ от этой боли, от этого медленного умирания (ведь человек этим пламенеющим углем сжигается, постепенно «сходит на нет») избавиться – это просто отбросить уголь греха через церковное Покаяние.
Зачастую в сознании христиан Таинство Покаяния воспринимается как, условно говоря, наименее «позитивное» из всех Таинств. Действительно, все другие Таинства приносят верующим некие положительные дары: новое рождение, сораспятие и со-воскресение со Христом в Крещении, вселение Духа Святого в Миропомазании, приобщение Тела и Крови Христовых в Евхаристии. Одно лишь Таинство Покаяния, как может показаться, не дает таких новых благодатных даров. Его действие направлено не на приобретение, а на отрицание. Оно не дарует, но, напротив, лишает. Оно не награждает нас спасительными благами, а только пожигает, уничтожает грех. Оно не возводит человека к вершинам богопричастности, не наделяет его полнотой Божественных энергий, а лишь приводит его в состояние незамутненной прозрачности, обращает в чистый белый лист бумаги, на котором еще только предстоит запечатлеться письменам исполняемых им Господних заповедей.
Но так ли это на самом деле? Неужели Таинство Покаяния действительно не подает нам никакого особого, Христова по своей принадлежности и по происхождению, дара, который позволил бы нам утверждать, что и это Таинство приобщает нас к земной жизни Воплотившегося Бога?
Можно все же сказать, что один особый дар, одна уникальная – уподобляющая Христу – способность кающемуся в этом Таинстве подается. В Покаянии человек не просто по действию благодати побеждает в себе власть греха и делается тем «чистым листом бумаги», на котором ему надлежит в будущем запечатлеть собственный христианский подвиг. Он, по дару Творца, обретает удивительную способность постигать волю Божью о самом себе. И кроме того, по тому же дару благодати он наделяется силами эту Божественную волю исполнить. Это означает, что он не только приобретает умение, навык в дальнейшем избегать греха, не повторять его. Отныне христианин может ясно ощутить, обращаясь к исполненным благодатью сокровищницам своего духа, как ему следует идти по пути Спасения и как этот его путь окажется соотнесен с Божественным Промыслом о нем самом. Он познает Божественную волю о своей судьбе, земной жизни, христианском призвании и подвиге, отношении с ближними и близкими. Он не только становится способен побеждать грех, но благодаря совершившемуся в нем покаянию как подлинной перемене ума отныне обретает уже ум Христов.
Кроме того, Покаяние как исповедь, как Таинство Исповеди есть также важнейший момент не только для нас, но и для нашего духовника, для священника в осуществляемом им деле христианского пастырского руководства. Как пишет архимандрит Киприан Керн – замечательный специалист по пастырскому богословию, прекрасно понимавший глубинный смысл церковного духовничества, пастырства, – «исповедь есть: для грешника дверь покаяния, выход на новый путь жизни, а для пастыря – возможность подойти к душе кающегося, начать его возрождение и перевоспитание. В этом возрождении духовнику даются огромные возможности: руководить кающимся, направить его жизнь по иному пути, проникнуть в его стремления, оцерковить его. приобщить его к мистической жизни Тела Христова».
Следует помнить о том, что исповедующий свои грехи в Таинстве Покаяния христианин при видимом изъявлении прошения со стороны священника невидимо разрешается от грехов Самим Господом Иисусом Христом. Священник же содействует Богу, сослужит Ему, осуществляет вместе со Христом все ту же таинственную синергию. Безусловно, священнику дана власть «вязать и решать» – наложить епитрахиль на голову человека или не наложить, прочесть над ним разрешительную молитву или с этим повременить. И все же благодать Божья здесь, при совершении Таинства, священнику, строго говоря, вполне не принадлежит, хотя Господь при этом действует именно через священника. Итак, благодать принадлежит Богу, и, как всякое церковное Таинство. Таинство Покаяния в конечном счете совершает Сам Господь, хотя и при сослужении Ему священника.
Источник: Статья приводится в сокращении. Полный текст: Петр Юрьевич Малков глава «Таинство Покаяния» из книги «Введение в литургическое предание»