Святые отцы о Покаянии и Таинстве Исповеди

Святитель Иоанн Златоуст (около 347 — 407) объясняет, почему необходимо исповедовать грехи:

«Ты грешник? Приди в церковь, чтобы исповедать грехи твои. Ты праведник? Приди, чтобы не потерять праведности: церковь есть пристань для того и другого.

Ты согрешил? Скажи Богу: «я согрешил».

Какой тут труд? Какое обременение? Какая скорбь? Какая тягость – сказать слово: «я согрешил»? Если сам ты не назовешь себя грешником, то разве не будешь обвинен дьяволом? Предупреди же и лиши его этой чести; а его честь состоит в том, чтобы обвинять. Почему же не предупреждаешь его, и не исповедуешь греха, и не изглаждаешь преступления, когда знаешь, что есть против тебя такой обвинитель, который не может умолчать?

Ты согрешил? Приди в церковь, скажи Богу: я согрешил. Ничего другого я от тебя не требую, кроме одного этого. Божественное Писание говорит: «станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис.43:26): скажи грех, чтобы разрешить грех.

Для этого не нужны ни труд, ни многословие, ни денежная издержка, ни что другое подобное: произнеси слово, откройся в грехе и скажи: «я согрешил».

Но откуда известно, скажет кто-нибудь, что, если я первый скажу грех, то разрешу грех? В Писании есть пример и такого человека, который исповедал грех – и загладил его, и такого, который не исповедал – и был осужден.

Каин умертвил брата своего Авеля из зависти, – убийство было следствием зависти; он убил его, взяв его с собою в поле. И что же говорит ему Бог? «Где… Авель брат твой» (Быт.4:9)? Тот, Кто знает все, спрашивает не по неведению, но чтобы привлечь убийцу к покаянию. А что Он спрашивал не по неведению, это доказал Сам вопросом: «Где… Авель брат твой?». Каин же отвечал: «не знаю; разве я сторож брату моему?» (Быт.4:9). Пусть так, ты не страж: для чего же убийца? Ты не оберегал: для чего же умертвил? Но ты признаешься в том? Ты должен был беречь его. Что же Бог к нему? «голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли» (Быт.4:10). Тотчас обличил его и наложил на него наказание, не столько за убийство, сколько за бесстыдство, потому что Бог ненавидит не столько согрешающего, сколько бесстыдного.

И когда Каин раскаивался, Бог не принял его, без сомнения, потому, что он не первый исповедал свой грех. Что говорит Каин? «наказание мое больше, нежели снести можно» (Быт. 4:13); как бы так сказал: тяжко я согрешил, недостоин и наслаждаться жизнью. Что же к нему Бог? «ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» (Быт.4:12); таким образом определил ему страшное и тяжкое наказание. Не лишаю, говорит, тебя жизни, дабы истина не была предана забвению, но делаю из тебя закон, который бы могли все читать, чтобы твое бедствие стало матерью любомудрия. И Каин ходил всюду, как живой закон, как столп движущийся, – безмолвный, и однако ж издававший голос звучнее всякой трубы.

Никто не делай, говорил он, того же, что я сделал, дабы не потерпеть того же, что я терплю. Он подвергся наказанию за бесстыдство; осужден за грех, потому что не сам исповедал его, но был обличен в нем. А если бы он сам первый сказал свой грех, то загладил бы его.

Но чтобы убедиться тебе, что это действительно так, посмотри, как некто другой, первый исповедав грех, загладил его. Обратимся к Давиду, пророку и царю. Он впал в прелюбодеяние и убийство. Он увидел, – говорит Писание (2Цар.11:2), – моющуюся красивую женщину, и возгорел к ней любовью; потом свои помыслы привел в исполнение. И вот пророк в прелюбодеянии, драгоценный перл – в грязи. Но он еще не сознавал, что согрешил, так был усыплен страстью!

Когда правящий колесницею не трезв, то и колесница несется беспорядочно; а колесница и правящий ею то же, что наше тело и душа. Если душа омрачена, то и тело погрязает в нечистоте. Доколе правящий колесницею стоит твердо, дотоле и колесница бежит хорошо; но когда он теряет силы и не может править вожжами, тогда и самая колесница является в самом худом положении. Так бывает и с человеком. Доколе душа трезва и бодра, дотоле и само тело пребывает в чистоте; а когда душа омрачена, тогда и само тело погрязает в нечистоте и сладострастии.

Что же Давид? Совершил прелюбодеяние, но не сознавал этого, и ни от кого не был обличаем. Притом, (совершил это) в глубокой старости, дабы знал ты, что, если будешь беспечен, то и старость не принесет тебе пользы, и наоборот, если будешь рачителен, то и юность не может повредить тебе. Не от возраста добрые нравы, но от душевного расположения добрые дела. И чтобы ты узнал, что дела целомудрия зависят не от возраста, но от душевного расположения, вот Давид, уже в старости, впал в прелюбодеяние, совершил убийство и был в таком состоянии, что и сам не знал, что он согрешил, так как управитель – ум был упоен невоздержанием.

Что же Бог? Посылает к нему Нафана пророка. Пророк приходит к пророку. Так бывает и с врачами: когда врач сделается болен, тогда нуждается он в другом враче. То же самое и здесь. Пророк согрешил, пророк же принес и врачевство. Итак, приходит к нему Нафан, и не сейчас, как переступил порог, обличает его, не говорит: «Беззаконник, непотребный, прелюбодей и убийца! Столько почестей получил ты от Бога – и попрал заповеди Его!». Ничего такого не сказал Нафан, дабы не сделать его бесстыдным, потому что оглашение грехов вызывает согрешившего на бесстыдство.

Итак, Нафан приходит к Давиду и сплетает рассказ о тяжебном деле. Что же говорит? Царь, у меня есть к тебе жалоба. Был человек богатый, и был другой бедный. У богатого были стада и много волов; а бедный имел только одну агницу, которая пила из его чаши, ела от стола его и спала на груди у него. Здесь (пророк) указывает на любовь мужа к жене. Но пришел к богатому один гость, и он пожалел своего, и взял овцу бедного и заколол ее (2Цар.12:1–4). Видишь, как Нафан здесь сплетает рассказ, скрывая нож под губкою? Что же царь? Думая, что осуждает другого, он тотчас же произнес приговор. Таковы люди! Против других они охотно и быстро составляют и произносят приговоры. И что же говорит Давид? «жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это», «и за овечку он должен заплатить вчетверо» (2Цар.12:5–6).

А что Нафан? Он не стал долго смягчать рану, но тотчас открывает ее, и весьма быстро разрезывает, чтобы не уменьшить чувства боли. «Это ты, царь».

Что же говорит царь? «Согреших ко Господу» (2Цар.12:13). Не сказал: «Кто ты такой, что обличаешь меня? Кто послал тебя так смело говорить? Как ты дерзнул сделать это?». Ничего такого не сказал, но сознал грех и сказал: «согрешил я пред Господом». Что же Нафан к нему? «и Господь снял [с тебя] грех твой» (2Цар.12:13). Ты сам осудил себя, я освобождаю тебя от осуждения; ты принес искреннее признание – и загладил грех; ты сам подверг себя осуждению, я уничтожил приговор. Видишь, как исполнилось слово Писания: «станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться»? Какой это труд – сказать первому свой грех?»[1]

Святитель Иннокентий (Вениаминов) (1797–1879) о том, что такое покаяние и что такое Исповедь:

«Не должно одинаково понимать покаяние и исповедь; покаяние значит одно, а исповедь – другое; покаяние может быть и без исповеди, а исповеди без покаяния не может быть; каяться или раскаиваться пред Богом в грехах своих можно и должно всегда во всякое время, а исповедоваться можно только пред духовником и в свое время; покаяние, или раскаяние во грехах, приближает человека к Царствию Небесному и приближает к человеку Духа Святаго, а исповедь без покаяния и раскаяния нисколько не приносит человеку пользы, и не только не приносит пользы, но притворная и не истинная исповедь губит человека, делая его большим преступником, потому что исповедь есть и должна быть действием покаяния»[2] 

Святитель Игнатий Брянчанинов (1807–1867) о значении и силе покаяния:

«Первая заповедь, данная Спасителем мира всему без исключения человечеству, есть заповедь о покаянии: «С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.4:17). Эта заповедь объемлет, заключает, совмещает в себе все прочие заповеди.

Тем человекам, которые не понимали значения и силы покаяния, Спаситель говорил не раз: «пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы? Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мф.9:13). Это значит: Господь, умилосердившись над падшими и погибшими человеками, всем даровал покаяние в единственное средство к спасению, потому что все объяты падением и погибелью. Он не взыскивает, даже не желает от них жертв, к которым они не способны, а желает, чтоб они умилосердились над собою, сознали свое бедствие, освободились от него покаянием.

Что значит покаяться? значит: сознаться, раскаяться в грехах своих, оставить грехи свои – отвечал некоторый великий святой Отец на такой вопрос – и уже более не возвращаться к ним. Таким образом многие грешники претворились в святых, многие беззаконники в праведников. «Покайтеся!», отвергните от себя не только явные грехи – убийство, грабительство, блуд, клевету, ложь, но и пагубные развлечения, и наслаждения плотские, и мечтания преступные, и помышления беззаконные – все, все, воспрещаемое Евангелием. Прежнюю и греховную жизнь омойте слезами искреннего раскаяния.

Не скажи сам себе в унынии и расслаблении душевном: «я впал в тяжкие грехи; я стяжал долговременною греховною жизнью греховные навыки: они обратились от времени как бы в природные свойства, сделали для меня покаяние невозможным». Эти мрачные мысли внушает тебе враг твой, еще не примечаемый и не понимаемый тобою: он знает могущество покаяния, он и боится, чтоб покаяние не исторгло тебя из его власти, – и старается отвлечь тебя от покаяния, приписывая Божию всемогущему врачевству немощь.

Установитель покаяния – Творец твой, создавший тебя из ничего. Тем легче Он может воссоздать тебя, претворить твое сердце: соделать сердце Боголюбивое из сердца грехолюбивого, соделать сердце чистое, духовное, святое, из сердца чувственного, плотского, злонамеренного, сладострастного. «И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет. Все преступления его, какие делал он, не припомнятся ему: в правде своей, которую будет делать, он жив будет» (Иез.18:21–22). Такое обетование дает Бог грешнику, устами Своего великого пророка. Исповедыванием грехов расторгается дружба с грехами. Ненависть к грехам – признак истинного покаяния, – решимости вести жизнь добродетельную.

Таинством исповеди решительно очищаются все грехи, соделанные словом, делом, помышлением. Для того, чтоб изгладить из сердца навыки греховные, вкоренившиеся в него долгим временем, нужно время, нужно постоянное пребывание в покаянии. Постоянное покаяние состоит в постоянном сокрушении духа, в борении с помыслами и ощущениями, которыми обнаруживает себя сокровенная в сердце греховная страсть, в обуздании телесных чувств и чрева, в смиренной молитве, в частой исповеди»[3]

Святитель Феофан Затворник (1815-1894) объясняет, зачем необходимо Таинство Покаяния:

«Что особенно делает необходимым таинство покаяния, так это, с одной стороны, свойство греха, а с другой — свойство нашей совести. Когда мы грешим, то думаем, что не только вне нас, но и в нас самих не остается следов греха. Между тем, он оставляет глубокие следы и в нас, и вне нас — на всем, что нас окружает, и особенно на небе, в определениях Божественного правосудия. В час греха решается там, чем стал согрешивший: в книге живота он внесен в список осужденных — и стал связан на небе. Божественная благодать не низойдет в него, пока на небе не изгладится он из списка осужденных, пока там не получит он разрешения. Но Богу угодно было небесное разрешение — небесное изглажение из списка осужденных поставить в зависимость от разрешения связанных грехами на земле. Итак, прими Таинство покаяния, чтобы сподобиться всестороннего разрешения и открыть в себя вход духу благодати. … Поди же исповедуйся — и получишь от Бога объявление о прощении…
… Вот где Спаситель воистину являет Себя Успокоителем труждающихся и обремененных! Искренно покаявшийся и исповедавшийся опытно сердцем ведает сию истину, а не верою одною приемлет»[4] 

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1908) о том, что нужно верить в прощение и искупление грехов и не отчаиваться:

«Бывает часто, что человек молится о прощении грехов своих и внутренно сердцем не надеется, что грехи его будут прощены, считая их как бы выше Божия милосердия. За то действительно и не получает прощения, хотя и источники невольных слез прольет, и со скорбным, стесненным сердцем отходит от Щедрого Бога, – того он и достоин. Веруйте, яко приемлете, – говорит Господь, – и будет вам (Мк.11:24). Неуверенность в получении просимого у Бога – хула на Бога.

Хотя ты без меры грешен, а все молись. Диавол будет представлять тебе лице Господа грозным и немилостивым, отвергающим твою молитву и твое покаяние, а ты вспомни слово Спасителя: «и приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин.6:37).

Если согрешишь в чем пред Богом, тотчас же говори в сердце своем со смиренным сознанием и чувством своих грехов пятидесятый псалом. Если не подействовал один раз, сделай другой прием, только прочитай еще сердечнее.

Перечисляя грехи, в молитвах означенные, надо говорить их, чувствуя сердцем, как бы собственные. Не унывай и не приходи в отчаяние, когда чувствуешь в душе своей убийственное дыхание и брожение злобы и лукавства, нетерпения и хулы или расслабление от нечистых и скверных помышлений, но борись с ними неослабно и терпи мужественно, всесердечно призывая Господа Иисуса, ада Победителя.

«И если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь, — прости ему» (Лк.17:4). Знает Владыко как сердцеведец, что люди склонны к весьма частым падениям и, падая часто, восстают часто, потому и дал заповедь, – часто прощать грехопадения; и Сам первый исполняет Свое святое слово, – как только скажешь от всего сердца: каюсь, – тотчас прощает.

Надо гнушаться всяким грехом не на словах только, но и делом гнушаться, и в мыслях, и в чувствах, и в воспоминании, и в воображении и, гнушаясь им, любить всем сердцем Бога и добродетель.

Никогда не отчаивайся в милости Божией, какими бы грехами ни был связан по искушению диавольскому, но молись всем сердцем с надеждой на помилование, стучи в двери милосердия Божия – и откроют тебе. Я, грешный иерей, пример тебе: как я ни согрешу иногда по действу диавольскому, например – иногда со враждой к брату отнесешься из-за чего-нибудь, хоть бы даже из-за правого дела, и весь расстроишься, и брата вооружишь на себя, и Таинство святое совершишь недостойно, не по пренебрежению вольному, а по неготовности и действу диавольскому, однако по раскаянии все, все Владыка прощает, особенно по достойном причащении Святых Таин: как снег или волна убелишься Кровью Христовой; мир пренебесный будет обитать в сердце твоем; и легко, легко тебе будет на сердце, блаженным сделаешься. Забудешь все возмущения, тревоги и тесноту диавольскую, совсем новым сделаешься и как будто из мертвых воскреснешь. Не отчаивайтесь, братие, какие бы грехи вы ни сделали, только сердцем сокрушенным и духом смиренным покайтесь. Слава милосердию Твоему, Господи! Слава долготерпению Твоему, Господи!

Покаяние прилежное, ежедневное и ежечасное должно вести нас к исправлению, к добродетели и совершенству. Покаяние должно вызывать воздыхание и слезы, как в мытаре и блуднице»[5]

***

[1] Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе: Т. 1-12. — Санкт-Петербург: С.-Петерб. духов. акад., 1895-1906. — 12 т. / Т. 2. — 1896. — 979 с. / Беседы о покаянии. 305-386 с.

[2] Святые отцы об исповеди. Духовник и отношение к нему / протоиерей Валентин Мордасов. — Москва : Благовест, 2011. — 272 с.

[3] Святитель Игнатий Брянчанинов «Аскетические проповеди. Покаяние»

[4] Путь ко спасению: краткий очерк аскетики: начертание христианского нравоучения / Святитель Феофан Затворник. — Москва : Правило веры, 2008. — 606.

[5] Симфония по творениям святого праведного Иоанна Кронштадтского. — Москва : ДАРЪ, 2007. — 768 с.