ПЕТР ЮРЬЕВИЧ МАЛКОВ «ИСТОРИЯ ТАИНСТВА ПОКАЯНИЯ»

Петр Юрьевич Малков (1971)

Обратимся к истории Таинства Покаяния. Издревле власть отпускать грехи была усвоена епископам; начиная с III столетия сохранились свидетельства о том, что разрешение грехов совершали и пресвитеры. В древней Церкви было две формы Исповеди: публичная и тайная.

Сейчас, в нашей современной церковной практике, мы знаем еще и третью форму Исповеди: общую Исповедь, которой в древней Церкви не существовало. Она появилась достаточно недавно и, кстати говоря, возникла совсем не в том виде, в каком мы ее наблюдаем сегодня во многих современных храмах. Общую Исповедь использовал в своей пастырской практике святой Иоанн Кронштадтский, который из-за наплыва к нему верующих просто не имел возможности подробно их исповедовать. Как же она выглядела в практике святого Иоанна Кронштадтского? Он выходил перед народом, читал молитвы последования Исповеди, а затем говорил: «А теперь кайтесь». И весь народ, находившийся в храме, выкрикивал свои грехи. Святой же Иоанн Кронштадтский стоял перед ними, смотрел на них и слушал. И, глядя в эту огромную толпу, он был способен увидеть человека, который, может быть, внешне каялся, но на самом деле покаянного чувства не испытывал или исповедовал далеко не все из того, что совершил. И тогда святой Иоанн говорил ему: «И ты кайся». И тогда этот человек – в священном трепете – начинал уже каяться по-настоящему.

Но сейчас у нас с вами отцов Иоаннов Кронштадтских, к сожалению, что-то не видно. Поэтому современная общая Исповедь нередко превращается в какую-то формальность. Иногда дело доходит до весьма печальных примеров. Один мой знакомый священник, служивший в «глухие» советские годы в дальнем украинском сельце, рассказывал, что Исповедь в тех местах превратилась именно в такую формальность. В храмах ставился длинный стол, на который с обеих сторон укладывали головы – как на плаху – сразу по несколько человек исповедующихся. Священник набрасывал на них – во всю длину стола – епитрахиль и читал общую разрешительную молитву. При этом о какой-либо беседе кающегося с батюшкой не могло идти и речи. Когда этот попавший на Украину из Москвы священник стал спрашивать у сельских исповедующихся об их грехах, возмущению и недоумению здешних православных не было предела. Они даже посылали гонца к местному архиерею с наказом выяснить: имеет ли право батюшка «пытать грехи»…

Та общая Исповедь, которую практиковал святой Иоанн Кронштадтский, скорее приближается не к нашему общему современному исповеданию грехов, а к публичной Исповеди первых столетий бытия Христианской Церкви. Она совершалась кающимися перед епископом и в присутствии всей общины. Человек открыто и гласно исповедовал свои грехи. Правда, такая Исповедь назначалась далеко не во всех случаях. Параллельно ей существовала и тайная Исповедь. Публичная Исповедь предназначалась только для тех людей, которые совершили тяжелейшие грехи, а также для тех, кто в годы гонений на Церковь из страха перед языческой властью отрекались от Христа. За тяжкие грехи публичное Покаяние назначалось, впрочем, далеко не всегда. Скажем, за блудные грехи публичная Исповедь назначалась только тогда, когда всей общине было известно о совершившемся преступлении.

Чин публичного Покаяния окончательно оформился в середине III века, во времена гонений на христиан императора Декия. Сначала следовало принятие человека в разряд публично кающихся, затем – несение им епитимии и, наконец, его возвращение в лоно церковное. Кающийся сначала приходил к пресвитеру, который проверял искренность его обращения. Затем пресвитер вносил имя грешника в церковный список и возлагал на него руки – в знак разрешения от отлучения: до этого момента грешник мыслился пребывавшим вне Церковного Тела. В первый день Великого поста осужденный на публичное Покаяние приходил к церкви. У дверей его встречал епископ, вводил в храм, где кающийся посыпал голову пеплом, одевался в рубище и повергался на землю ниц. В это время епископ, клир и народ возносили за него молитву, после чего епископ возлагал на него руки, окроплял его водой и произносил проповедь, обличая перед всеми его грех. На этом покаяние публично кающегося еще не заканчивалось, ибо ему следовало проходить подвиги покаяния среди представителей четырех типов, разрядов кающихся: с плачущими, слушающими, припадающими и купностоящими. Проходило еще очень долгое время, прежде чем его наконец допускали к Евхаристической Чаше. Кто такие были эти плачущие, слушающие, припадающие и купностоящие? Плачущие вообще не имели права заходить в храм. Они стояли на паперти и должны были падать на колени перед всяким входившим в храм человеком, прося за них помолиться. Они были одеты в рубище и посыпали голову пеплом. Слушающие просто стояли в притворе, но, также, как и плачущие, не могли входить в храм. Припадающие стояли в храме до начала Литургии верных и должны были выходить из церкви вместе с оглашенными. И наконец, купностоящие, которые хотя и стояли в храме всю Литургию, но отдельно от верных, и все равно не имели права причащаться. Могли пройти многие годы, прежде чем Церковь дозволяла этим людям наконец приобщиться Святых Христовых Тайн. После того как срок их покаяния завершался, совершалось принятие кающихся в полноправные члены Церкви. Это происходило в четверток или пяток Страстной седмицы. Когда такой кающийся приходил к храмовым дверям, настоятель читал над ним молитву и вводил его в храм; затем этот человек второй раз просил прощения у верных и давал обеты не возвращаться к своим грехам. Епископ возлагал на него руки, и тогда грехи ему полностью прощались: отныне он считался полноправным членом Церкви и мог приобщаться Святых Христовых Тайн.

Постепенно публичное покаяние в общецерковной практике упразднилось. Как вы помните, публичное покаяние чаще всего предназначаюсь для отступников от Христа. В IV веке христианство стало государственной религией, и, конечно же, людей, отрекавшихся от Христа, сделалось многократно меньше. Кроме того, решением Константинопольского архиепископа Нектария в конце IV века была отменена должность пресвитера-духовника над кающимися, что, конечно же, отнюдь не способствовало дальнейшему существованию практики публичной Исповеди. При этом архиепископ Нектарий предоставил христианам право приступать к Причащению в согласии с судом своей совести. Тем не менее публичная Исповедь практиковалась вплоть до IX века.

Почему же упразднилась практика публичной Исповеди? Церковь прекрасно понимала, что наряду с положительными сторонами она имела и многочисленные отрицательные стороны. Представим себе, что человек на такой Исповеди выслушал грехи своего собрата-христианина. Он может об этих грехах всерьез задуматься, ими как бы «заинтересоваться», увлечься и даже последовать дурному примеру. Или, наоборот, он может возгордиться: «Какой этот человек негодяй и подлец! В какой мерзости он кается! А вот я ничего подобного не совершил. Насколько же я лучше его!». Подумает так – и возгордится. Кроме того, существовала опасность, что согрешивший человек мог испугаться возможности назначения ему позорного для него публичного покаяния и решить: «Уж лучше я промолчу о своем грехе, не стану о нем говорить священнику. Пожалуй, лучше я это преступление сокрою в своей душе, а то священник, чего доброго, назначит мне за него публичное покаяние…». И вообще не станет каяться.

По всем этим причинам публичная Исповедь постепенно упразднилась, и в церковной практике сохранилась только тайная Исповедь.

Тайная Исповедь, издревле существовавшая в Церкви Христовой наряду с публичной, поначалу не имела широкого распространения. От первых веков христианства мы знаем лишь единичные свидетельства о ее практике. Она начинает активно совершаться только с VI столетия – на христианском Западе и затем – уже с IX века – повсеместно практикуется и на Востоке, в Византии. Исходя из этого, следует признать, что с V и по начало IX столетия в Византии фактически отсутствовали какие-либо реально используемые в церковной практике богослужебные чинопоследования Таинства Покаяния. Тем самым, может даже показаться, что в промежутке между фактическим упразднением публичной Исповеди (IV век) и появлением чинопоследования Исповеди тайной (IX век для Византии) Исповедь в Восточной Церкви на время исчезает вообще. Но это не так. Во-первых, в этот период, хотя и редко, но все же применялись каноны, связанные с практикой Исповеди публичной. Во-вторых, в это время все же существовала тайная Исповедь – даже при отсутствии ее литургического чинопоследования. Благодаря святоотеческому наследию, мы имеем свидетельства о существовании тайной Исповеди уже с конца III века. Так, священномученик Мефодий Патарский (Олимпийский) призывает христиан регулярно являть свою «духовную проказу иереям», чтобы избегать тяжелых грехов, влекущих за собой уже необходимость Исповеди публичной. 

О существовании тайной Исповеди в IV столетии мы узнаем из возникшего в кругу учеников святителя Василия Великого «Толкования на Исаию». Здесь говорится о том, что предстоятелям Церкви «поверяются согрешившими сокровенные поступки, для которых нет свидетеля, кроме Испытующего тайны каждого», то есть Бога. А святитель Иоанн Златоуст пишет о тайной Исповеди так: «Почему, скажи мне, ты стыдишься и стесняешься сказать грехи свои? Разве ты сказываешь человеку, который станет упрекать тебя? Разве исповедуешься пред равным тебе рабом, который разгласит их? Владыке, Промыслителю, Человеколюбцу, Врачу ты показываешь рану… Я не заставляю тебя, говорит Он, выйти на средину зрелиша (сцены) и окружить себя множеством свидетелей; Мне одному, наедине, скажи грех, чтобы Я уврачевал рану и избавил тебя от болезни».

Тем самым, можно сделать вывод, что, не обладая самостоятельным развернутым чинопоследованием, тайная Исповедь практиковалась в древней Церкви почти что на всем протяжении ее существования (по крайней мере, с III столетия) – именно как Таинство, в котором человеку от Бога подается разрешение грехов. Но возможно ли такое: бытие в Церкви священного и общепризнанного всеми Таинства при отсутствии его богослужебного чинопоследования? Да, это возможно. Мы знаем подобные же примеры, относящиеся и к другим церковным священнодействиям, которые воспринимались Церковью именно как важнейшие церковные Таинства, однако на протяжении нескольких столетий не имели своего отдельного литургического чинопоследования. Так, например, Таинство Брака вплоть до IV века не обладало самостоятельным чином и совершалось путем совместного причащения жениха и невесты за Литургией из Евхаристической Чаши, скрепляясь благодатью Святых Тайн; однако это не мешало церковному сознанию первых трех столетий воспринимать Брак как великое и святое церковное Таинство. Именно поэтому утверждения многих современных ученых об упразднении Исповеди как таковой на протяжении нескольких веков бытия Христианской Церкви выглядят, мягко говоря, не бесспорными. Ведь о действии благодати Божьей в этом Таинстве нам свидетельствуют многие Святые Отцы и IV, и V, и последующих столетий. Повторю: чинопоследования Таинства Покаяния как такового тогда не было, а вот сама сакраментальная Исповедь – как отпущение Богом кающемуся грехов через посредство священнослужителей – была в Церкви всегда. Тем более, что и до IX столетия в кафедральном константинопольском евхологии (богослужебном сборнике, содержавшем в том числе, и чинопоследования Таинств) все же присутствовали отдельные молитвы о кающихся – одна из них известна нам по нашему современному чинопоследованию Таинства Покаяния: «Боже, Спасителю наш, иже пророком Твоим Нафаном …». Тем самым, мы можем думать, что во все без изъятия эпохи бытия Церкви христиане приходили к епископам и пресвитерам, чтобы получить – через Таинство Исповеди – отпущение грехов от Самого Христа…

Итак, тайная Исповедь как целостное и разработанное чинопоследование постепенно оформилась в Византии лишь в IX столетии, когда появился чин Иоанна Монаха, вошедший в состав созданной в ту же эпоху первой редакции «Номоканона». Авторство «Номоканона» в научной литературе иногда приписывается святителю Иоанну Постнику, патриарху Константинопольскому (конец VI века), но на самом деле этот канонический сборник ему не принадлежит. Затем, в IX столетии, возникали еще и местные чины тайной Исповеди: например, чин Студийского монастыря, настоятелем которого был знаменитый преподобный Феодор Студит. Тем самым свое особое распространение тайная Исповедь получает в IX столетии – в после иконоборческий период – в монашеской среде. На Руси попеременно применялись два чина. До XII века Исповедь совершалась по Студийскому уставу, а затем, с XII века, – по уставу Иоанна Монаха.

Источник: Петр Юрьевич Малков (1971) глава «Таинство Покаяния» из книги «Введение в литургическое предание»